История города Кузнецк от самого начала

Тягло юрьевых дней. Крепостное право в Кузнецке.

В наше растревоженное время люди больше стали обращаться к своей истории, надеясь найти в ней примеры, которые могли бы чему-то научить нас и сегодня. Много пишут о прошлом с умилением: ах, как было хорошо!..

Правильно, в жизни своих предшественников мы по праву отмечаем немало хорошего и достойного, за что с почтением воздаем им должное, а что-то и причисляем к своей национальной славе. Но были в русской летописи и такие страницы, которые уж никак нельзя не только идеализировать, но даже и просто оправдывать. Мы обязаны знать и воспринимать минувшие события и явления такими, какими они проходили - без умолчаний и приукрашиваний. Объективно. Уж что было, то было...

Такой вот представляется необходимая оговорка перед рассказом о временах крепостного права на нашей кузнецкой земле. Именно здесь-то мы и не находим ничего для идеализирования...

Укрепление крепостничества на Руси историки связывают с именем царя Бориса Годунова, но и до его правления уже были акты о помещичьей собственности над крестьянами. Одним из первых таких актов был указ от 24 ноября 7106 (то есть 1597) года, который окончательно установил закрепощение крестьян, дал помещику право искать и возвращать беглых. Известная пословица про Юрьев день с той поры как раз и пошла.

В наших краях крепостничество опиралось на те же законы, что в других (более северных и западных) регионах тогдашней страны. Закрепление крестьян происходило вместе с пожалованием земель боярам, дворянам, служилым людям. Мера эксплуатации крепостных законом не ограничивалась, но со временем складывались более или менее постоянные формы отношений помещиков со своими подневольными людьми.

Главными формами эксплуатации были тягло и оброк. Тягло -это единица трудовой повинности, накладываемая помещиком на крепостной двор, оброк - установленная им же денежная сумма и количество продуктов вместо барщины (а иногда и наряду с барщиной).

Раз официальных норм в этом деле не имелось, то, значит, помещик мог вести себя, как хотел - управы на него не было.

По данным земских статистиков, которые в 70-х годах прошлого столетия обследовали 115 хозяйств Кузнецкого уезда, в пятидесяти все крестьяне до 1861 года находились на барщине, в двадцати -частью на барщине, частью на оброке, в трех - на смешанной повинности, в сорока двух - на оброке.

В начале прошлого века несколько помещиков уезда имели по тысяче крепостных и больше. Это бывший оберпровиантмейстер Аблязов (2717 душ), тайный советник Балк-Полевово (1932 души), князь Белосельский-Белозерский (11ЗО душ), статский советник Огарев (1299 душ).

В селе Новый Кряжим (ныне с.Махалино) у помещика князя Голицына имелась суконная фабрика, на которой крестьяне работали с девяти лет до старости. Каждый обязан был одну неделю проработать на фабрике, а другую мог оставаться дома. Обыкновенно в крестьянской семье чередовались, когда одни были на фабрике, другие трудились дома.

Барщинным в селе Верхне-Дубенском выдавалась одна пара сапог и один кафтан на пять лет. Лучшая земля была у барина, в ясные дни работали на него, а в ненастье - на себя.

У помещика Анненкова в селе Евлашево из 206 тягловых мужиков 124 были на барщине. Легкую работу они отбывали с десяти лет, а с 18 лет получали полное тягло. Со стариков 60 лет снималась одна четверть тягла, затем через каждые два года еще по одной четверти. На тягло приходилось по две сороковых десятины земли в поле.

Помещик Гавриленко (село Анненково) установил барщину с 15 лет до 60. В селе Никольском почти все были на барщине, кроме очень состоятельных крестьян, с которых помещик Булыгин брал оброк. В этом же селе помещик Бобоедов ввел легкую барщину с 16 до 20 лет, а тяжелую - с 20 до 60. Пашни на мужика приходилось по две сороковых десятины в поле.

Несколько другие порядки существовали в соседнем селе Поселки. Здесь помещица графиня Шувалова брала по 25 рублей оброка с тягла, да еще 15 дней в году на барских работах. Пашни на тягло выпадало по три с половиной десятины.

В некоторых селах помещику платили оброка 60 рублей ассигнациями с тягла. Сверх того, надо было еще 5 дней пахать, 1 день возить снопы, потом дать 4 подводы для перевозки хлеба и доставить в барский дом определенное количество холста, кур, баранов, масла и прочего. Кто не желал исполнять этих дополнительных, сверх оброка повинностей, тот должен был платить не 60, а 80 рублей.

В случае накопления за оброчными недоимок их могли переводить в барщинные. Так, та же помещица Шувалова переводила недоимщиков из Благодатки на барщину в Поселки. А барщина составляла от трех до шести дней в неделю.

Оброчные крестьяне по-разному платили с тягла. У Никольского помещика Булыгина платили по 20 рублей, в селе Евлашево - по 15 рублей, а состоятельные - больше. В ближнем к Кузнецку селе Ульяновке у помещика Шахматова оброк, в зависимости от достатка семьи, колебался от 30 до 90 рублей с тягла. В Ханеневке (возле села Анненкова) оброк платили сразу всей общиной - 400 рублей в год.

Помещица Радищева в селе Верхнее Аблязово в середине прошлого века держала на оброке десять дворов, которые платили ей по 60 рублей ассигнациями. В соседнем селе Мустафинке (сейчас оно в черте села Радищево) на оброке у помещиков Мустафиных находилось 60 дворов, которые платили тоже по 60 рублей, а 30 дворов справляли барщину.

Меньше платили в селах Траханиотово и Шелемис, где земли имел князь Белосельский-Белозерский. В первом из этих сел оброк составлял 14 рублей 42 копейки, во втором - 18 рублей. Норма обработки земли тоже была неодинаковой.

По 14 рублей платили в селе Григорьевке, по 21 рублю - в Ржавке, по 22 рубля 28 копеек серебром - в селе Тарлаково у помещицы Бобиной. Там же у помещиков Кадышевых - по 65 рублей ассигнациями. И все это - при разных нормах обработки земли.

В селе Чибирлей (помещик граф Воронцов) оброк брали с полного тягла 20 рублей; при этом с 13 лет уже накладывалась четверть тягла, с 16 лет - половина, а с 18 до 50 лет - полное тягло. Крестьяне села Комаровки у помещика Обухова несли смешанную повинность: платили с тягла по 15 рублей оброка и, кроме того, отрабатывали по 40 рабочих дней.

Затруднительно, наверное, говорить о каких-то добрых чувствах земледельцев-эксплуататоров по отношению к своим крепостным, но ведь и среди них были разные люди. Тот же помещик Бобоедов уважительно относился к крестьянам, устраивал для их детей праздники, приобщал их к чтению, к грамоте. Помещица Коптева, приобретя в 1794 году землю около села Бутурлинки, поселила на ней крестьян из Владимирской губернии, а вскоре предоставила им вольную и отдала всю землю, на которой они жили. Были и другие подобные примеры.

Но все эти единичные эпизоды не меняли, конечно, общего положения. В 1911 году активисты губернской ученой архивной комиссии, анализируя состояние крепостничества, нашли возможным отметить из всей массы помещиков Саратовской губернии только двух, которые строили свои отношения с крестьянами хоть по каким-то принципам справедливости. Первой была названа семья Радищева, отца знаменитого нашего писателя. В пугачевские времена крестьяне спрятали эту семью в лесу, спасая от бунтовщиков. Другой посчитали семью сердобского помещика И.В.Калачова, историка и этнографа. Не слишком ли мало этих двух из числа многих сотен других? Даже если учесть, что далеко не все из них были извергами и самодурами.

Тяжелым был не только прямой социальный гнет, но и нравственный произвол. Сколько жутких рассказов из тех времен осталось о зверских расправах над крестьянами, об их купле-продаже, о насильственных браках, о случаях бегства крестьян, о попрании всякого человеческого достоинства...

Не наступил рай для крестьян и после отмены крепостного права в 1861 году. Спорные вопросы о земле еще долго будоражили общество. Но тем не менее мрачная полоса крепостничества в истории России осталась позади.

После отмены крепостного права в 1861 году в Кузнецке, как и во всей России, начал развиваться капитализм. На основе кустарных мастерских стали создаваться заводы и фабрики, появились общественные школы и больницы.

В 1874 году через Кузнецк прошла Сызрано-Вяземская железная дорога. Станция имела небольшое деревянное здание вокзала. В период первой мировой войны было начато строительство каменного здания, которое и существует до сих пор.

12 октября 1874 года в Кузнецк пришел первый поезд. Министр путей сообщения генерал-адъютант К.Н.Посьет от 16 октября 1874 года уведомлял министра финансов: "Имею честь уведомить ваше превосходительство, что 12-го сего октября открыто правильное (то есть регулярное - ред.) движение пассажирских и товарных поездов по Моршанско-Сызранской железной дороге от Моршанска до Сызрани"...

Указанный министром путей сообщения маршрут проходил через Пензу и Кузнецк. Из этого документа нам теперь достоверно известно, когда прошел через наш город самый первый поезд: 12 октября 1874 года. Это произошло во второй половине дня. На следующее утро этот же пассажирский поезд проследовал через Кузнецк из Сызрани в сторону Пензы. Почти сразу же за первым пассажирским поездом из Пензы на Сызрань вышел и первый товарный состав.

Так, через два с половиной года после начала строительства участок дороги Моршанск-Сызрань протяженностью в 520 километров начал действовать. К тому времени железнодорожное строительство в нашей необъятной стране обрело уже весьма широкие масштабы. Ведь после открытия самого первого в России участка железной дороги (Петербург-Павловск, 27 километров, 1837 год) прошло не так уж много лет. В августе 1851 года состоялось торжественное открытие дороги Петербург-Москва с участием императора и его семьи, а через два месяца здесь началось регулярное пассажирское и грузовое движение. И вот - еще один значительный участок.

На своем протяжении от Моршанска до Сызрани дорога имела 23 станции. На линии было задействовано 42 паровоза, 52 пассажирских и 15 багажных вагонов. Грузовой парк насчитывал 530 крытых вагонов и 416 платформ.

Обслуживание дороги потребовало, естественно, и соответствующих кадров. Спустя шесть лет, 18 августа 1880 года, в Пензе было открыто техническое железнодорожное училище для подготовки квалифицированных машинистов, телеграфистов, ремонтников и работников других специальностей. Кадры здесь готовились не только для Моршанско-Сызранской дороги, но и для других, поскольку железнодорожное строительство в России продолжалось весьма интенсивно.

К 100-летию своего образования в городе проживало 17 тысяч человек, насчитывалось 63 кожевни, 30 овчинных и веревочно-шпагатных, 6 маслобойных, одно чугунно-литенное и другие заведения, в которых работало около 530 рабочих. Было в городе 7 церквей, 3 часовни, 1 мечеть, около десятка кабаков.