|
|
Поделиться |
7.
Доктор Зверянский громко постучал в дверь "бильярдной", услышал: "Войдите". Костарев, одетый, но накрывшийся пледом, приподнялся на канапэ. Он спал – его разбудил стук.
– Уважаемый госпо... пардон! Гр–ражданин комиссар! Вы знаете, что творят в–в–ваши? – от голоса доктора зазвенели бокалы в шкафчике.
Костарев надел пенсне, спустил с канапэ ноги, всунул их в домашние туфли.
– Расстреливают? Мародёрствуют? – обронил рассеянно.
Доктор судорожно сглотнул и почему–то зашёл к сидящему сбоку, наклоняясь и разглядывая его в профиль.
– Знаете... и – спите?
– И неплохо, между прочим, поспал.
Несколько секунд длилась тишина.
– У–уу! – доктор вдруг взревел, отшатнувшись, выбросив вперёд руки – будто отталкиваясь от сидящего. – Ка–а–кой цинизм!
Он силился говорить, но горло перехватил спазм, доктор лишь беспорядочно двигал руками, сжимал и разжимал мощные кулаки. Полное лицо багрово, губы дёргаются. Он выбежал и быстро вернулся; карман сюртука был оттопырен.
– Цини–и–изм... – выдохнул Зверянский и запустил пятерню в зачёсанные назад волосы.
Костарев сидел сгорбившись; уперев локти в колени, поддерживая голову ладонями, смотрел в пол, словно занятый чем–то своим, не имеющим отношения к доктору.
Тот столь взбудоражен, что речь даётся ему с немалым трудом:
– Потерявшие облик человеческий... мерзавцы... льют невинную кровь... а цинизм их начальника неопровержимо доказывает, что они з–звер–рствуют с его ведома и... поощряемы им... Прошу возражать! – смятенно прервал он себя.
Комиссар не шелохнулся.
– Ах, неугодно? В таком случае... в отмщение за безвинные жертвы... я казню!.. – Зверянский выхватил из кармана револьвер.
Сидящий взглянул сквозь пенсне.
– Вы – трус!
– Ка–ак? – Сбитый с толку доктор прицеливался ему в грудь так тщательно, будто ответ мог принести только очень меткий выстрел.
– Трус!
– Я–а?.. – Доктор помахал револьвером, точно собираясь не стрелять, а ударить, при этом у него был вид, словно ударить – гораздо страшнее.
– Вы, Александр Романович.
– Но позвольте... за вашу смерть меня убьют, мою семью истребят...
– Правильно! Вы этим кокетничаете, вы себе интересны. Извольте не перебивать! Вы же знаете, кто действительно командует убийцами, вам наверняка сказали...
– Чудовище саженного роста, Голиаф...
– Вот видите! – Костарев прислонился к спинке канапэ, вытянул ноги. – Но вместо того чтобы проникнуть к виновнику и пустить пулю в него, вы выбираете самое лёгкое. Кидаетесь на того, кто сам отдался в ваши руки.
Доктор в пристальном внимании промолчал, сунул револьвер в карман.
– И тем не менее... – проговорил взвинченно, – вы тоже виновник проливаемой крови!
– Это мы исправим! – Костарев встал. – Александр Романович, будьте добры... там внизу мой ординарец Голев. Передайте ему, что я велю запрягать.
Когда пролётка с комиссаром отъехала от дома, доктор вбежал в комнату к жене, сыну и двум дочерям.
– О! Этот человек сейчас примет свои меры... Он знает, как поступить со сволочью! Самым сур–ровейшим образом!